4.

            За мутными стеклами вечерело.

            — Но почему она выбрала именно такой способ самоуничтожения – подумал Митя – ведь есть же более гуманные способы испортить себе вечер. А иногда вечер непременно нужно испортить, для того, чтобы утором было максимально противно его вспоминать. Зачем утром вспоминать вечер? Что убогое вчера может дать прекрасному завтра, кроме неимоверного страдания и ощущения собственного ничтожества? Неужели, Господь наш, в милости Своей, придумал завтра только для того, чтобы оно было изгажено мерзким вчера? Безусловно, что в ответе на этот вопрос кроется самая страшная тайна мироздания, подернутая пеленой лжекультуры, основанной на человеческой памяти и закрепленная в бесчисленной литературе, толку от которой для человека нет никакой.

            Неужели, Его замысел мог бы зависеть от такого ничтожества, как проснувшийся утром и еще не опохмелившийся человек? Да ведь Ему все пути этого и не человека то вовсе заранее известны. Известно, что будет такой не выспавшийся хмырь делать: первым делом начнет искать чем опохмелиться. И, естественно, не найдет. Потому что вчера, прославляя имя Его и созерцая созданную Им вселенную, со всей отчетливостью был безгранично счастлив, дышал полной грудью и пил нектар из кубка своего, с каждым глотком приближаясь к понимаю заветной тайны и даже отдаленно уже слыша, как ласковые ангелы поют ему свои песни: пей до дна, пей до дна.

И послушный вчерашний хмырь выпил все, легкомысленно позабыв о дне завтрашнем, вел себя аки птица небесная, которая заначки не делает, а все равно утром и ест, и пьет вдоволь от щедрот Его.

5.

Зачем человеку память? Что хочет он, появившись на миг только для того, чтобы мгновенно исчезнуть навсегда, запомнить? Разве кому ни будь в истории помогла память от утреннего похмелья, всепоглощающего алчущего дракона, растоптавшего собственное я? Ведь отсутствие пользы от памяти это единственное, что можно утверждать наверняка в нашем непостоянном мире. Ну вот скажите, ангелы, зачем? Вы же слышите меня?

Но ангелы ничего не отвечали, а окно уже исчезло вовсе, растворившись в наступивших синих сумерках.

6.