Я выскажу исключительно свое мнение, совершенно не претендуя на истину в последней инстанции. Диалог в обществе на тему самообороны идет давно, но часто заходит в тупик из-за излишнего пафоса у оппонентов. Давайте попробуем разобраться, почему реальная самооборона так необходима нашему обществу.
Понятие «превышение пределов необходимой самообороны» должно быть исключено из законодательства. Потому что самооборона не должна быть ограничена оценкой суда, если человек полагает, что ему угрожают, он должен иметь право на защиту. Сначала ему угрожают, сначала его подвергают преступному посягательству, так почему же гражданин должен заботиться о правах нападающего? Мы уже видим, как излишняя толерантность приводит к гибели империй.
Я сейчас буду говорить не о принципе талиона, я буду говорить о праве человека защищать себя.
Конституция гарантирует каждому право на жизнь, здоровье, защиту имущества. Но за этой декларацией стоят миллионы судебных решений, опровергающих ее. За почти тридцать лет практики у меня не случалось ни одного приговора за превышение пределов необходимой самообороны, всегда либо убийство, либо ст. 111 ч. 4 УК РФ, либо оправдательный. Норма о превышении пределов самообороны – совершенно мертвая зона, которую правоприменители избегают из-за ее запредельной непонятности.
Более того, скользкая грань допустимой судебной оценки совершенно субъективных обстоятельств самообороны однозначно приведет к повышенному вниманию со стороны вышестоящих судебных инстанций и обязательно будет поставлена под сомнение. Есть же расхожая шутка, что где два юриста, там три мнения. Так вот как объективно расценить совершенно субъективные ощущения лица в ситуации, когда нервы у него не пределе?
В приватных разговорах все признают, что поведут себя жестко, если преступник посягнет на их жизнь, близких, имущество. Обратите внимание: при самообороне всегда есть преступник, осуществляющий реальные действия против обороняющегося.
Если преступник добровольно исключает себя из правовой сферы, если он убежден в допустимости нарушения закона, то, конечно же, добропорядочный гражданин должен действовать исключительно с позиций права. Поэтому, правовые нормы должны гарантировать такому гражданину право защищать себя. Защищать себя от человека, для которого правовые нормы утратили смысл, преступник не будет действовать по закону, у него нет правил и норм.
Столкнувшись с преступным посягательством, нет гарантий, что ему есть предел. Преступник не декларирует степень, до которой он готов дойти. Это отличает преступника от добропорядочного гражданина, ориентированного на материальные нормы поведения в обществе.
Потом этот добропорядочный гражданин вынужден доказывать следователям и суду, что ему было страшно и он защищался. Его слова будут подвергать сомнениям, его доводы будут оспорены и обязательно будет задан вопрос: а вот если бы вы потерпели, может быть и не пришлось бы обороняться?
У нас поощряют патриотизм за страну. Но страна состоит из республик, городов и семей, из чести и достоинства каждого гражданина. Как можно быть патриотом, если ты не готов и не можешь защищать свою честь?
На федеральном уровне культивируется принцип: кто к нам с мечем пришел, тот от меча и погибнет. Так пусть этот принцип станет основой понятия самообороны, пусть преступник знает, что его жизнь висит на волоске и следующий его шаг с высокой степенью вероятности совпадет с его последним вздохом.
Для этого в институте самообороны должен быть введен принцип нулевой толерантности на фоне свободного оборота короткоствольного огнестрельного оружия. Государство должно уделить достаточное внимание разъяснению для населения простого принципа: нарушающий чужие границы получит мгновенный ответ.
Право на самозащиту не нуждается в нормативном оформлении, потому что это элементарный инстинкт. Нормативного регулирования требует лишь максимально быстрое освобождение от уголовного преследования обороняющегося.
Иначе правовая система не защищает, а вынуждает выкручиваться.
Вот, из последнего.
К. и иностранный гражданин Ш. вели совместный бизнес, поссорились, длительное время предъявляли друг другу исковые требования в судах. Они встретились для переговоров в квартире Ш., но не договорились. Когда К. стал уходить, Ш. физически препятствовал этому, догнал К. на улице, ударил его бутылкой по голове и забрал папку К. со своими долговыми расписками. В отношении Ш. возбуждено уголовное дело, он скрылся от правосудия, объявлен в розыск.
В ходе нападения на К., Ш., по его утверждению, повредил палец, по данному факту также возбуждено уголовное дело, К. осужден, что противоречит разъяснениям п. 2 постановления Пленума ВС РФ от 30.06.2015 N 29, так как сам Ш. сообщает об умысле на изъятие у К. своей долговой расписки, для этого он его преследовал, удерживал за одежду, препятствуя его проходу, требовал отдать свою долговую расписку, потом нанес ему удар бутылкой по голове, после чего К. выронил папку и схватился за голову. Ш. взял папку К. со своей долговой распиской и унес ее с собой.
Шестой КСОЮ неоднократно указывал, что исследование поведения потерпевшего при аналогичных обстоятельствах является обязательным[1], это влияет на судьбу дела[2]. Однако, по данному делу, суд сосредоточился на сломанном пальце нападавшего. Преступнику сломали палец – К. осужден за это.
Уже указывал Шестой КСОЮ[3], отменяя приговор при аналогичных обстоятельствах: «суд в приговоре при описании преступного деяния не указал, что послужило причиной для возникновения ссоры между осужденным и потерпевшим, какие действия были совершены потерпевшим до того, как в отношении него было применено насилие, и каким образом они повлияли на поведение осужденного».
Но в нашем случает суд пришел к выводу, что раз возбуждено уголовное дело в отношении нападавшего, то оценку его действиям давать нельзя.
Это абсурд. К. не вменяют хулиганства, а значит, признают, что у него был мотив сопротивляться. Но этот мотив отказываются исследовать. При этом судом не учтено, что у К. реально существовали:
- основания опасаться за собственную жизнь (удар бутылкой по голове),
- стремление сохранить личное имущество (папка),
- необходимость прекращения противоправных действий Ш., удерживающего его, наносившего ему удары и отбиравшего папку с долговой распиской.
При таких обстоятельствах очевидно, что К. находился и действовал в состоянии необходимой обороны.
Вопреки разъяснениям п. 10 Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 27.09.2012 N 19, К. привлечен к уголовной ответственности, так как после нападения на него у Ш. были обнаружены телесные повреждения.
Учитывая принцип презумпции невиновности, на стороне обвинения лежит обязанность предоставить неопровержимые доказательства вины, но этого не сделано. Напротив, сторона обвинения полностью игнорирует причинные связи, стремясь ограничиться только телесными повреждениями потерпевшего и не исследовать предшествующее его противоправное поведение.
Нелепый и яркий пример, когда жертва нападения осуждена за сломанный палец преступника.
Поэтому, с понятием самозащиты что-то нужно срочно делать. Это влияет на самоощущение любого члена общества – защищаться или терпеть. Терпеть абсолютно противоречит скрепам нашей Родины. Гражданин должен быть абсолютно уверен, что если на него напали, то он имеет право, как минимум, сломать палец преступнику.
[1] определение Шестого КСОЮ от 12.07.2023 N 77-2995/2023
[2] определение Шестого КСОЮ от 17.05.2023 N 77-2289/2023
[3] определение от 12.07.2023 N 77-2995/2023
