Есть у меня в производстве одно довольно ординарное дело по ДТП с простым сюжетом: она едет по всем правилам, а он переходит там, где совсем переходить нельзя, действует строго по пословице о пьяном, которому море по колено, в нашем случае – везде пешеходный переход.

Следствие

               Следователь, с неподдельной надеждой в голосе, искренне уговаривал примириться с потерпевшим, мол: запросы небольшие, поломался сильно, эксперт вот считает, что водитель нарушил и все в таком духе. Мы ему, правда, на его экспертизу, рецензию коллективную принесли, которую, среди прочих, подписал кандидат наук со стажем экспертной деятельности раза в три больше, чем у эксперта. Следователю эта рецензия очень не понравилась, так не понравилась, что он даже приобщать ее к делу отказался. Пришлось нам ее приобщить к ходатайству после выполнения требований статьи 217 УПК РФ, так что до суда она подшитая в дело дошла все-таки.

Наша позиция

               Мириться мы не стали. Как мириться, если даже обвинение следствие сформировать из исходных данных не может – указали традиционный пункт 10.1 ПДД, в совокупности с пунктами 1.3 и 1.5. При этом в деле достаточно доказательств, что моя подзащитная знает и соблюдала в момент ДТП требования, установленные главой 2 ПДД и не создавала препятствий для других участников дорожного движения, на конкретно определенном участке дороги пользовалась правом преимущественного движения и вправе была ожидать от других участников движения предоставления ей преимущества. Из существа предъявленного обвинения невозможно сделать вывод, что сторона обвинения подразумевает под терминами «достаточная внимательность» и «предусмотрительность».               

Пороки обвинения

Более того, из сути предъявленного обвинения невозможно сделать вывод о конкретных расстояниях, имеющих отношение к делу. Вместо применения терминологии, используемой при описании метрической системы измерений, используемой в Российской Федерации, органы следствия описывают расстояние словом «значительное», что является явно оценочной категорией и не ясной для стороны защиты в целях формирования позиции по делу.

консультация

Однотомное дело в 200 листов расследовалось четыре месяца, но, все-таки, решили направить его в суд. Предварительно отказав защите во всем: в исключении доказательств, в проведении очной ставки, в дополнительном осмотре места происшествия.

Подготовка к суду

               К суду я готовился тщательно. Участвуя в делах о ДТП, необходимо помнить о сложности всякого дорожно-транспортного происшествия. Так, несмотря на кажущуюся простоту (столкновение, опрокидывание, наезд и т.д.), каждое ДТП является сугубо индивидуальным автопроисшествием как по характеру, так и по совокупности фактических обстоятельств, комплексу причин, вызвавших его, а также непосредственной причинной связи между действием (бездействием) и наступившим отрицательным последствием. Знание любого фактора (субъективного, объективного), а также механизма ДТП при их расследовании может иметь предопределяющее значение.

               Редко бывает, но именно по данному делу я убежден изначально в оправдательном приговоре.

               Я подготовил письменно вступительную речь, в которой выражал мнение относительно предъявленного обвинения. Подготовил ряд ходатайств, в том числе, о допросе экспертов и истребовании дополнительных доказательств. Я максимально подробно проконсультировал подзащитную по телефону о порядке и ходе ее допроса, с которого я планировал начать судебное следствие.

Я сделал все, что посчитал нужным, для того, чтобы процесс с первых минут пошел по пути, где защита доминирует над обвинением по абсолютно объективным основаниям.

               Но, все пошло не так.

Суд

               Началось с того, что подзащитная опоздала минут на 20 и все это время я уговаривал суд не откладывать заседание, мотивируя свои просьбы пробками, случайностями и тому подобным. Я даже пробовал шутить о традиционном для девушек ритуале опоздания на первое свидание. Потом она пришла.

               Мы начали, я зачитал вступительную речь и видел, что приводимые мной доводы вызывают заметный интерес у стороны обвинения и, самое главное, у суда. А потом начала говорить моя подзащитная.

               И тут всем стало понятно, что она вдребезги пьяна. Ее хмельной задор сделал продолжение процесса невозможным. Скомкано допросив потерпевшего (о допросе подзащитной не было и речи), суд отложил заседание.

              Я не моралист и не собираюсь воспитывать своих подзащитных, данная ситуация интересует меня исключительно в профессиональном, прагматическом плане.

Почему так нельзя

               Размышляя последние дни об этом инциденте, я прихожу к выводу, что поведение моей подзащитной может серьезно осложнить по данному делу мою работу. Учитывая чрезвычайно низкий процент оправдательных приговоров в нашей судебной системе, я давно стал суеверным человеком и меня сложно убедить, что субъективное отношение совершенно не свойственно нашим судьям.

Защита изначально находится в неравном положении с обвинением. Что видит судья, когда ему на рассмотрение поступает дело? Систему доказательств стороны обвинения, красиво подшитую в уголовное дело. Следователь, под контролем начальника следствия и прокурора, использует весь свой талант для убеждения судьи в виновности подсудимого, предоставляя свои доводы в максимально убедительной форме. Готовясь к судебному заседанию, судья первым делом знакомится с позицией обвинения.               

Следовательно, при отрицании вины, работа защиты сводится к планомерному разрушению построенной стороной обвинения системы доказательств, а, попутно, формирование у суда положительного мнения о подзащитном. Причем второе нередко бывает сделать сложнее, чем первое. И если проблемы квалификации связаны с профессионализмом защитника, то вопросы имиджа подзащитного без его непосредственного участия разрешить абсолютно невозможно.

У вас появились вопросы? Свяжитесь с адвокатом!