Опубликовано в «Адвокатской газете»
Особый порядок судебного решения является, наверное, одной из самых актуальных тем, обсуждаемых в среде уголовных адвокатов. Мне приходилось слышать совершенно полярные мнения, однако, даже самые непримиримые сходятся в одном: изменения этого порядка необходимы.
Целью введения особого порядка была процессуальная экономия, позволявшая разгрузить суды от необходимости выполнения формальной работы при явном отсутствии заинтересованности сторон в исследовании доказательств. Но на практике благая идея превратилась в проблему.
Основные претензии к реализации особого порядка сводятся к его использованию для оказания давления на обвиняемого. Если раньше следователь с оперативниками рассказывал «клиенту» о пользе явки с повинной, то теперь дополняет пользой необходимости особого порядка.
Вот в этом и есть основная причина нареканий коллег по поводу особого порядка. Произошла очевидная трансформация механизма, предназначенного для суда в удобный способ подавления воли на стадии предварительного расследования. Особый порядок судебного решения предполагает сокращение максимально возможного наказания и это обстоятельство является стимулом для привлекаемого лица к деятельному раскаянию, возмещению причиненного вреда, изобличению иных участников преступления. Каждый сам выбирает свой путь и, возможно, для тех, кто случайно нарушил закон, не является убежденным сторонником асоциальных взглядов, согласие на особый порядок является средством покаяния. По моему глубокому убеждению, при достаточных гарантиях свободы выбора, применение особого порядка можно распространить на все категории преступлений, то есть максимально расширить возможность для снисхождения при постановлении приговора.
Почему нужно реформировать
Но в том виде, в котором особый порядок применяется сейчас, далее он существовать не должен. Инициатива Верховного Суда РФ по внесению поправок в статью 314 УПК РФ лишена смысла, потому что не служит цели повышения процессуальных гарантий личности при осуществлении уголовного преследования. Так, предлагаемое исключение тяжких преступлений из возможных для особого порядка, обосновывается целью соблюдения права на защиту с одной стороны, личности, с другой стороны – общества. Но это одна и та же цель, если воспринимать ее как защиту от произвола правоохранителя.
Для меня необъяснимым является феномен передачи полномочий суда предварительному следствию. Почему порядок судопроизводства определяется на стадии предварительного расследования, а именно в ходе выполнения требований статьи 217 УПК РФ? Почему на следователя возлагается обязанность выяснить наличие ходатайства о рассмотрении дела в особом порядке? Ведь именно следователь заинтересован в том, чтобы сделанная им работа не подвергалась критической оценки судом. И это – нормально, потому что естественно. Извините, обезьяна потому и стала человеком, что стремилась облегчить свое существование. Поэтому и следователь часто испытывает желание минимизировать свои трудозатраты. Для этого нужно избежать опасности исследования собранных доказательств обвинения в судебном заседании. Ведь зачастую доказательственная база не выдерживает никакой критики. Нужно ли мне рассказывать вам, практикам, что начальство нередко прямо требует от следователя добиваться ходатайства об особом порядке?
Мои предложения
Я предлагаю исключить возможность заявления ходатайства об особом порядке принятия судебного решения на стадии ознакомления с материалами дела. Это лишит возможности недобросовестного следователя манипулировать волей обвиняемого.
Предлагаю перенести право заявления такого ходатайства на стадию предварительного слушания по делу в суде. И вот почему.
Во-первых, только суд может принимать решение о порядке рассмотрения конкретного дела. Следовательно, не понятно существующее на сегодняшний день требование о времени заявления ходатайства об особом порядке, а именно на стадии ст. 217 УПК РФ.
Во-вторых, рассмотрение дела в суде существенно отличается от предварительного расследования. Очевидно, что психологическое состояние привлекаемого к ответственности лица к моменту судебного разбирательства значительно устойчивее, чем на стадии предварительного расследования. Следовательно, у подсудимого гораздо больше осознанности в вопросе признания вины, что гарантирует его от поспешности.
И, наконец, в –третьих. Ходатайство о постановлении приговора в особом порядке никак не зависит от следователя. Никакие изощрения не гарантируют его от возможного пристального исследования собранных доказательств по делу. Следовательно, механизм воздействия на обвиняемого через меру пресечения либо желание «получить поменьше», полностью становится невозможным.
Кесареву – кесарево. Поэтому, я предлагаю лишить следователя возможности манипулировать выгодами особого порядка принятия судебного решения.
В то же время, при достаточных гарантиях соблюдения прав личности, я полагаю возможным распространить особый порядок на все без исключения составы преступлений. Будем откровенны: там, где не возможен особый порядок, сегодня так или иначе происходит в той или иной форме торг между защитой и обвинением. При непосредственном участии суда. Так почему бы уже этот торг не узаконить? Порядок выгоден обществу и каждому его члену. Предлагаю создать порядок, при котором выгодно будет быть честным. И следователю, и преступнику.
